СОДЕРЖАНИЕ
МОНИТОРИНГ КОНСТИТУЦИОННЫХ НОВОСТЕЙ
ДЕКАБРЬ • 2021 – ЯНВАРЬ • 2022
Австрия, Германия, Иордания, Португалия, Сербия, Словения, США, Южно-Африканская Республика
В ФОКУСЕ: ИНТЕГРАЦИОННЫЙ ПРОЕКТ ЕС
КОНФЕРЕНЦИЯ О БУДУЩЕМ ЕВРОПЫ: ВОЗМОЖНЫЕ СЦЕНАРИИ ГРЯДУЩЕЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ
Панъевропейская дискуссия о будущем Европы была официально инициирована европейскими властями после Брексита – шокирующего решения Соединённого Королевства выйти из ЕС после референдума, состоявшегося 23 июня 2016 года. Разделение путей внутри европейского истеблишмента, как показывает эта дискуссия, создаёт насущную необходимость найти для европейских элит некоторые общие компромиссные решения по таким вопросам, как обновление европейского проекта, масштаб поправок в учредительные договоры, фиксация альтернативных стратегий реформ, выбор между различными будущими вариантами и потенциальными результатами. В некотором отношении это тот же набор проблем, что были представлены в дебатах эпохи советской перестройки. Главная институциональная форма для продвижения этой европейской программы конституционных реформ была найдена в двухгодичной общеевропейской Конференции о будущем Европы, инициированной европейскими институтами – Парламентом, Советом, Комиссией, а также лидерами некоторых европейских стран в 2019 году. Указанная Конференция, проектировавшаяся первоначально на 2020 год, была отложена из-за пандемии с тем, чтобы наконец быть торжественно открытой в Страсбурге в День Европы (9 мая 2021 года) под покровительством лидеров ЕС. Однако, несмотря на все преувеличенные ожидания, Конференция к настоящему времени не дала никакого ясного видения будущего Европы и не достигла мобилизации и координации европейских гражданских организаций и политических сил, представляющих совершенно различные видения процесса интеграции и путей её достижения. Почему результат оказался именно таким и что это значит для легитимности европейского проекта? Главная цель данной статьи – понять потенциальное значение Конференции для грядущей трансформации – перестройки ЕС, проанализировать полярные версии будущего и противоречия, стоящие за этим событием, а также его возможные следствия для конституционного переучреждения европейского интеграционного проекта.
КОНСТИТУЦИОННЫЙ ДИСКУРС: КОНЦЕПЦИИ И ПОДХОДЫ
КОНСТИТУЦИИ, КОЛЛЕКТИВНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КОНСТИТУЦИОННАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: КУДА МЫ ДОЛЖНЫ ДВИГАТЬСЯ?
Идентичность, как кажется, ищут повсюду. Изменения российской конституции 2020 года отличаются изобилием регулирования элементов коллективной идентичности российского общества, таких элементов, которые нацелены на частичное возрождение традиционного российского/советского общества. Уже до этого концепция конституционной идентичности за последнее десятилетие стала очень популярна среди европейских конституционных судов. Национальные конституционные суды используют её для борьбы с неподобающим, по их мнению, вмешательством международного права в свои национальные правопорядки, как права Европейского Союза, так и Европейской Конвенции по правам человека в толковании Европейского Суда по правам человека. Функционально это в определенной мере соответствует изменениям российской конституции 2020 года. Более тщательный анализ показывает, что упоминание судами понятия конституционной идентичности и обсуждение её возможного содержания иногда затрагивает фундаментальные вопросы, но зачастую попросту создаёт непрозрачную «пелену», скрывающую истинную причину соответствующего решения. Анализ также показывает, что конституционная идентичность как правовой аргумент является избыточным: конституции могут преодолеть неподобающее вмешательство международного права в национальный правопорядок без обращения к некой туманной конституционной идентичности. Европейский суд справедливости и Европейский Суд по правам человека сталкиваются с противоположной проблемой: как много гомогенности, как много интеграции они могут навязать соответствующим государствам-участникам? Однако это имеет мало общего с конституционной идентичностью, к которой апеллируют национальные конституционные суды. Аргументация национальных конституционных судов с отсылкой к конституционной идентичности является спорной также и по другим причинам. Обращение к «идентичности» – и в последующем к конституционной идентичности – заставляет адресата поверить, что это научная и, следовательно, бесспорная концепция, которая предполагает невозможность изменения для конкретного социального субъекта. Психологические и социологические теории индивидуальной и коллективной идентичности, напротив, рассматривают идентичность как гибкий и изменчивый результат взаимодействий, в которых самовосприятие социального субъекта – будь он индивидуальным или коллективным – и ожидания других социальных субъектов в отношении него/неё сводятся к «его/её идентичности». В любом взаимодействии идентичность будет определяться заново. Следовательно, существует множество веских причин – для конституционных судов и учёных-конституционалистов – воздержаться от употребления «конституционной идентичности» в качестве правового/конституционного концепта. Что касается регулирования (традиционных) элементов коллективной идентичности в российской конституции, то здесь государство или правящие элиты вмешивались в прерогативу самоопределения общества и, как кажется автору, попробовали замедлить возникновение современного общества в России.
ПРАВОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ РЕФОРМЫ КАК ИНСТРУМЕНТЫ УПРАВЛЕНИЯ СМЫСЛАМИ В ПУБЛИЧНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПОЛЬШИ
В настоящей статье предлагается рассмотреть закономерности польской политико-правовой практики. В статье идёт речь об управлении смыслами в публичном пространстве Польши посредством конституционно-правовых реформ общественных собраний, безопасности (в том числе в связи с внесудебным сбором информации), полового воспитания, искусственного прерывания беременности, контроля средств массовой информации и управления национальной памятью. Выбор Польши как объекта исследования неслучаен: Польша и Россия – это государства, которые демонстрируют диалектическую взаимосвязь. С одной стороны, оба государства находятся по разные стороны вновь начерченной линии геополитического противостояния. С другой стороны, Польша и Россия демонстрируют немало общего в практике управления смыслами в публичном пространстве. При этом, как бы ни расходились геополитические пути этих государств, они продолжают играть важную роль в жизни друг друга благодаря неразрывным историческим связям. Автор настоящей статьи намеренно устраняется от изучения законодательных изменений в сфере судебной и квазисудебной власти, ставших классической темой для исследователей популизма. Напротив, в центре внимания – реформы в сфере публичного пространства. Такие реформы, по мнению автора, являются опосредованным способом регулирования общества, менее подвержены критике и потому могут рассматриваться некоторыми политиками (причём не только из числа «популистов») в качестве удобного способа управления. На первый взгляд, не все из перечисленных в статье примеров составляют сферу классических конституционно-правовых отношений. Вместе с тем они, несомненно, относятся к сфере общественных отношений, возникающих в связи с управлением государственными и общественными делами, и поэтому составляют предмет конституционного права.
ПРАВО И РЕЛИГИЯ
АККРЕДИТАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ КАК МЕХАНИЗМ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РЕЛИГИОЗНО-ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ИДЕОЛОГИИ: СВОИ СРЕДИ ЧУЖИХ ИЛИ ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ?
Наметившаяся на протяжении последних лет в России тенденция к усилению контроля в части регулирования деятельности религиозных объединений привела к существенным изменениям в регулировании свободы вероисповедания путём создания механизмов (комплексов требований), не допускающих распространения священнослужителями религиозно-экстремистской идеологии или совершения иной противоправной деятельности. Аккредитация духовенства со стороны публичной власти рассматривается в двух различных аспектах: местной и трансграничной. Автор предпринимает попытку сравнить российские и зарубежные новеллы, содержащие меры, направленные на защиту национальной безопасности: введение ограничений и обязанностей либо на религиозные организации, либо на самих священнослужителей. Во втором разделе статьи анализируется российский опыт местной аккредитации: попытка установления требований к психическому здоровью священнослужителей и регулированию деятельности священнослужителей, получивших зарубежное духовное образование. В третьем разделе в центре исследования опыт стран, имеющих самый большой процент исламского населения – Франция, Германия и Болгария (в процентах по отношению к общей численности): акцент делается на переходе от трансграничной аккредитации к местной в связи с изменением законодательства, препятствующего свободному въезду в страны и усиливающему контроль за духовенством. В четвёртом разделе особое внимание уделено исследованию законодательства и практики тех государств (Турции, Алжира, Египта), которые направляют исламских священнослужителей или же предоставляют возможность получения ими религиозного образования, с целью определить обоснованность и адекватность мер, принимаемых Россией и европейскими странами на пути обеспечения плюрализма и полной инклюзивности. В итоге автор, рассмотрев широкий спектр способов аккредитации к осуществлению религиозной деятельности священнослужителей, формулирует оптимальные механизмы снижения негативного иностранного влияния в религиозной сфере и удовлетворения потребностей мусульман в имамах-профессионалах.
СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА
УЧАСТИЕ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ В ФОРМИРОВАНИИ УРОВНЯ ОПЛАТЫ ТРУДА В РОССИИ (ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ)
В статье предпринята попытка описать участие судебной системы в формировании уровня оплаты труда граждан России путём политологического анализа отдельных судебных решений. Автором взяты два судебных дела, каждое из которых обладает единым предметом рассмотрения, последовательно проходящим через призму восприятия судей разных уровней судебной системы. Первое дело описывает конфликт между администрацией и медицинскими работниками скорой помощи по вопросам оплаты труда. Второе дело касается начисления заработной платы лицам, работающим в особых климатических условиях. В выбранных делах ключевой является экономическая составляющая, затрагивающая широкий круг заинтересованных лиц и иллюстрирующая экономический конфликт общества и государства, что является весьма актуальным для России. Одной из основных проблем в России является крайне низкий уровень заработных плат, который не обеспечивает нормального воспроизводства рабочей силы и населения в целом. По итогам детального изучения судебных дел сделан вывод о том, что при возникновении конфликтов между государством и личностью суды предпочитают опираться на формальные нормативные модели взаимоотношений между ними. Последние определяют права личности в каркасе подчас трудно различимых и неформальных, но достаточно жёстких рамок, задаваемых правящим политическим режимом. К ним же можно отнести целые звенья системы нормативных актов, отдающих прерогативу в определении объёма прав исполнительным органам государственной власти. При возникновении конфликтов суд, имея перед собой разнообразную альтернативу возможных манёвров в плане нормативного материала, выбирает наиболее простые обоснования, повторяющие логику исполнительных органов, представляющих противоположную личности сторону судебного спора.
SCHOLAE
ИНСТИТУТ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО КОНСТИТУЦИОННОГО КОНТРОЛЯ ЗАКОНОВ В КОНСТИТУЦИОННОЙ ИСТОРИИ РОССИИ: ЕСТЬ ЛИ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ?
Установление возможных исторических основ конституционной реформы 2020 года является такой же важной исследовательской задачей, как и изучение содержания самих конституционных изменений. В связи с этим необходимо оценить российский опыт функционирования предварительного конституционного контроля законов, полномочием осуществлять который теперь обладает Конституционный Суд РФ. Проведённое исследование позволяет сделать два основных вывода: во-первых, даже если такого рода контроль или надзор был урегулирован нормативно, то он не осуществлялся на практике (Правительствующий сенат Российской империи, Комитет конституционного надзора СССР), и, во-вторых, в советской и постсоветской истории были случаи применения предварительного контроля в качестве особого несудебного контроля конституционности законов (внутренний контроль постоянных комиссий советских представительных органов, формальный предварительный контроль законов со стороны Президента РФ в 90-е годы XX века). Вместе с тем новейшая конституционная история не была благосклонна к данному институту: прямой запрет осуществления предварительного контроля в деятельности Конституционного Суда РСФСР, отрицательное отношение к предварительному контролю при разработке Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» со стороны судей, сложившаяся практика Конституционного Суда РФ о недопустимости осуществления предварительного контроля федеральных и региональных законов. На уровне субъектов РФ, несмотря на учреждение достаточного количества конституционных (уставных) судов, их продолжительную деятельность, реализовать предварительный конституционный контроль законов субъектов РФ не удалось. После конституционной реформы 2020 года данное полномочие стало закрепляться за вновь создаваемыми конституционными (уставными) советами при региональных законодательных (представительных) органах государственной власти. Учитывая названные факторы, можно сказать, что у введённого в России предварительного конституционного контроля в отношении довольного большого количества объектов не было прямых исторических отечественных источников. Кроме того, представляется, что стойкое отрицательное отношение к данному институту может помешать его широкому применению.