СОДЕРЖАНИЕ
МОНИТОРИНГ КОНСТИТУЦИОННЫХ НОВОСТЕЙ
ФЕВРАЛЬ – МАРТ • 2023
Армения, Германия, Грузия, Китай, Мексика, Франция, Эстония
В ФОКУСЕ: ПРАВОВАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОЕ РАЗМЕЖЕВАНИЕ 1924 ГОДА И ЕГО МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
В 1924 году советская власть осуществила важнейшее мероприятие — национально-государственное размежевание. Его суть – определение доминирующих этносов, территориальное разграничение между ними, государственное строительство, развитие экономики и национальной культуры. В результате размежевания были созданы пять союзных республик и Кара-Калпакская АССР. Независимо от своего общего эффекта, размежевание создало предпосылки для межгосударственных и внутренних конфликтов, связанных с территориальными претензиями, режимом анклавов и защитой прав меньшинств. С юридической точки зрения результаты размежевания не могут быть поставлены под сомнение: в соответствии с принципом uti possidetis juris границы государств-преемников должны следовать бывшим административным границам. Применение этого принципа, однако, выглядит проблематичным: меньшинства, тяготеющие к соседнему государству, могут не принимать результатов разграничения, а элиты новых государств часто проводят политику национальной унификации, то есть позиционируют себя как защитников национальной культуры, угроза которой исходит от меньшинств. Применительно к Центральной Азии принцип uti possidetis выглядит предпочтительным решением, которое в целом было принято всеми государствами региона. Отдельные проблемы, тем не менее, имеют место. Наиболее острой из них является проблема анклавов, приобретшая хронический характер в отношениях между Кыргызстаном и Таджикистаном. Данная проблема должна быть решена средствами международного права. Существует несколько вариантов её решения: обмен территориями, установление сервитутов, создание особой приграничной зоны, учреждение институциональных механизмов оперативного реагирования. Двусторонний формат является недостаточным, в связи с чем к урегулированию, по мнению автора, должны быть привлечены третьи стороны – примирительные комиссии и государства-посредники. Использование согласительных процедур обеспечит квалифицированную и объективную оценку, позволит сторонам «сохранить лицо», снизит градус противостояния, переведёт конфликт в процессуальную стадию и обеспечит выработку решения, не основанного на исключительно правовых соображениях. Общим решением проблем, связанных с размежеванием (как настоящих, так и будущих), могла бы стать межгосударственная интеграция. Существует ряд серьёзных препятствий для такой интеграции; они, однако, не выглядят непреодолимыми.
ПРАВОВОЕ УСТРОЙСТВО СРЕДНЕЙ АЗИИ: СТРАТЕГИИ МАНЕВРИРОВАНИЯ МЕЖДУ ГЛОБАЛЬНЫМИ И НАЦИОНАЛЬНЫМИ ПРИОРИТЕТАМИ (НОВЕЙШИЕ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В КИРГИЗИИ, КАЗАХСТАНЕ И УЗБЕКИСТАНЕ)
Анализ конституционных реформ, проведённых в трёх странах Средней Азии в 2020–2023 годах, раскрывает две противоположные тенденции. С одной стороны, реформы символизируют импульс к модернизации – очевидную приверженность элит к интеграции их стран в систему формирующегося глобального конституционализма. С другой стороны, стратегия реформ не может игнорировать противоположный тренд в глобальном (транснациональном) развитии — стремление к фрагментации глобальных правовых регионов с целью найти новые источники легитимности и защитить соответствующие режимы от новых глобальных вызовов – идентичности, экономического кризиса, пандемии, разрушения экологии, культурных, конфессиональных и геополитических потрясений. Эти вызовы соединяются с внутренней политической нестабильностью государств в области кросс-конфессиональных, националистических и этнических конфликтов, соединяющихся сегодня с естественным процессом транзита власти от первого поколения политических лидеров к следующему. Настоящая дилемма реформаторов касается того, как модернизировать общество и государство, не порождая опасности социальной и политической стабильности, и обеспечить сохранение действующего лидерства. Прагматическое разрешение этой дилеммы возможно в форме компромисса (часто вынужденного) между идеализмом и реализмом в конституционном конструировании, а также между правовой модернизацией и ретрадиционализацией и между либеральной демократией и направляемой демократией. С этой точки зрения конституционные поправки означают реализованный компромисс элит – выбор между противоположными позициями в таких жизненно важных сферах, как отношения государства и общества, форма правления, конструирование лидерства и принятая легитимирующая формула. Данный подход, не исключающий проявления «конституционного лицемерия» реформаторов, открывает путь к противоречивым конституционным инновациям, маятниковым колебаниям от реформ к контрреформам, гибридным институциональным конструкциям и прагматической калькуляции преимуществ и потерь в правовой игре власти. Авторитарный легализм, возможно, является новым синтезом двух противоположных ценностей – запроса на право и запроса на стабильное и предсказуемое развитие. В рамках данного политического конституционализма постоянное конституционное маневрирование означает для политических режимов Средней Азии трудный поиск адекватной адаптации к стандартам глобального конституционализма.
СОЦИАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО
МИГРАЦИЯ КАК ВЫЗОВ СКАНДИНАВСКОМУ ГОСУДАРСТВУ ВСЕОБЩЕГО БЛАГОДЕНСТВИЯ
Функционирующая в странах Скандинавии социал-демократическая (скандинавская) модель социального обеспечения нацелена на предоставление населению широких социальных прав и основывается на активной перераспределительной политике. В основе такой политики лежит принцип социальной солидарности, предполагающий участие в финансировании системы социальной защиты в той или иной степени всех граждан, вносящих свой вклад соразмерно имеющимся возможностям. На социальную защиту здесь может рассчитывать практически любое лицо, проживающее в стране на законных основаниях, в том числе мигранты. В условиях глобализации, финансового кризиса и значимых демографических изменений, важнейшим из которых является старение населения, скандинавское государство всеобщего благоденствия, однако, сталкивается с целым рядом существенных проблем. Одной из таких проблем является расширяющийся поток мигрантов, определяющий усиление этнической неоднородности общества. Вновь прибывшим оказывается достаточно нелегко преуспеть на рынке труда. Здесь они сталкиваются со своеобразным «заградительным барьером», определяемым тем, что в условиях экономики, базирующейся прежде всего на знаниях, применение дешёвой рабочей силы становится нерентабельным. Миграция оказывает ощутимое давление и на пенсионные системы скандинавских стран, поскольку мигранты зачастую не производят того налогооблагаемого дохода, который был бы достаточен для покрытия их будущих пенсий. Рассматривая миграцию как важнейший вызов государству всеобщего благоденствия и его ценностям, скандинавские страны ужесточают правила приёма мигрантов и их последующего пребывания на своей территории. Проводится «политика активации», предполагающая внедрение принципа активного гражданства и бóльшую привязку благосостояния человека к конкретной трудовой деятельности. Происходит своеобразная «контрактуализация» социальных отношений, предусматривающая предоставление индивидуумам определённых благ лишь в обмен на выполнение ими некоторых чётко зафиксированных условий. Поднимается вопрос о необходимости пересмотра политики мультикультурализма и движения в направлении гражданской интеграции, нацеленной на развитие функциональной автономии мигрантов и их устойчивости к разнообразным социальным рискам.
ПРАВО В ЦИФРОВУЮ ЭПОХУ
ЦИФРОВОЕ ГРАЖДАНСТВО И КОНСТИТУЦИОННЫЕ ВЫЗОВЫ В ИНФОРМАЦИОННОМ И АЛГОРИТМИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье обсуждаются алгоритмическая и инклюзивная парадигма конституционализма и конституционного права, концептуальные основы цифрового гражданства и конституционные вызовы в информационном и алгоритмическом обществе в контексте международной научной дискуссии в сравнительном конституционном дискурсе и правоведении, информационном праве и праве информационных технологий, а также научные и интерпретационные подходы к пониманию цифрового гражданства, векторы развития и трансформации института гражданства в конституционно-правовой коммуникации, в теории и практике конституционного строительства. В исследовании анализируются некоторые всплески активности, возникавшие в работе конституирующей власти в первые два десятилетия XXI столетия, в рамках сравнительного конституционного контекста через формы императивной и делиберативной демократии, роль гражданства и информационных технологий в развитии и совершенствовании форм правового и политического участия в условиях алгоритмического общества, перспективы взаимодействия цифрового гражданства и цифрового, информационного конституционализма, с одной стороны, цифрового гражданства и системы конституционного и информационного права, с другой стороны. Освещается трансформация института гражданства как политико-правового феномена под воздействием новых технологий. Природа цифрового гражданства раскрывается с позиций совершенствования института вовлечения в конституционную мобилизацию и конституционную модернизацию. Конституционная наука начинает осознавать проблемы развития алгоритмического общества на языке конституционного права и предлагает некоторые конституционно-правовые ответы для их решения. Доктрина конституционализма, как и доктрина гражданства, испытывает давление со стороны IT-революции вследствие использования технологий в публичной и частной сферах, порождённых информационным и алгоритмическим обществом. В статье используются делиберативный и эпистемологический подходы, методы формально-юридического, конкретно-исторического, сравнительного конституционно-правового и комплексного анализа. Выводы исследования заключаются в следующем: институт цифрового гражданства – результат конвергенции информационных и цифровых технологий и форм участия граждан в политической и иных сферах, в конституционном развитии и в конституционных изменениях. В заключении статьи предлагаются некоторые меры по институционализации и государственно-правовому оформлению цифрового гражданства, совершенствованию правового регулирования развития информационного общества в России.
МЕТОДОЛОГИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Статья в свободном доступе
ЭМПИРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В СРАВНИТЕЛЬНОМ КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ: КРУТОЙ ПАРЕНЬ «НА РАЙОНЕ» ИЛИ СПЛОШНЫЕ ИЛЛЮЗИИ?
В последние годы наблюдается бурный рост количества эмпирических исследований в области сравнительного конституционного права. Эта статья предпринимает попытку провести оценку текущего положения дел. Она состоит из четырёх частей. Первая часть представляет собой общее введение в количественные эмпирико-правовые исследования. В ней выявляются определённые методологические проблемы и предлагаются пути их решения. Во второй части представлен анализ литературы, в которой разбираются вопросы выбора формы организации публичной власти, сделанного в конституциях. Науке известны исследования как о последствиях такого выбора, так и о причинах, по которым особенности конкретной модели включаются в конституцию. В третьей части рассматривается эмпирическая литература на тему распространения и реализации личных прав, закреплённых в конституциях. Четвёртая часть завершается анализом поиска путей решения проблем, характерных для эмпирических исследований в области конституционного права. Авторы приходят к выводу, что стратегии эмпирической идентификации во многих проанализированных ими исследованиях сталкиваются со значительными нерешёнными проблемами, в частности с проблемой концептуализации измеряемых переменных и их ненаблюдаемых искажений. По этой причине, по мнению авторов, уверенность в этих результатах должна быть ограниченной. Тем не менее утверждается, что эмпирические исследования в области сравнительного конституционного права имеют фундаментальное значение. Отказ компаративистов от количественных эмпирических проектов стал бы «выплёскиванием ребёнка из ванной вместе с водой». Эмпирические исследования не только привлекают внимание к проблемам, которые в противном случае ускользнули бы из поля зрения, но также предоставляют возможность усовершенствовать методологию, используемую для разработки эффективных стратегий поиска ответов на некоторые из решающих вопросов, занимающих умы компаративистов. Таким образом, авторы выступают за увеличение количества эмпирических исследований и призывают к расширению методологического плюрализма.
SCHOLAE
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ПРЕДЕЛЫ ИХ ОГРАНИЧЕНИЯ В ПЕРИОД COVID-19 (ПРИМЕР НОВОЙ ЗЕЛАНДИИ)
В декабре 2019 года были зафиксированы первые случаи заболевания коронавирусной инфекцией. В марте 2020 года Всемирная организация здравоохранения объявила данную вспышку пандемией. Масштабная чрезвычайна ситуация потребовала быстрых ответных мер со стороны всех существующих государств мира. ВОЗ были даны общие рекомендации, отдельные более детальные методы предотвращения распространения коронавирусной инфекции определяли страны самостоятельно. Выбор технологий зависел от множества как объективных (скорость распространения вируса на определённых территориях, плотность населения), так и субъективных (реакция населения, материальные ресурсы) факторов. Данный текст посвящён пределам ограничений основных прав человека в период пандемии на примере подхода, разработанного в Новой Зеландии в 2020–2022 годах. Автором были подробно изучены различные методы, которые Новая Зеландия избирала при осуществлении работы по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции (англ.: alert level framework, traffic light system, MIQ, support bubble) с учётом уже имеющихся как количественных, так и качественных результатов и в сравнении с общей мировой картиной пандемии. Используя логический и сравнительный анализы, автор обращает внимание на то, что зачастую более строгие меры противодействия распространению вируса могут быть действительно эффективнее в вопросах сокращения скорости распространения и количества заболевших, но в то же время они же могут оказывать негативное влияние на состояние защищённости основных прав и свобод человека и гражданина. Настоящее исследование позволяет обозначить важность поиска нового баланса индивидуальных прав и свобод человека и общественного интереса охраны здоровья, обратить внимание на то, что только комплексный подход и гибкие меры в перспективе смогут позволить эффективно бороться с распространением вируса (а, возможно, и при работе с другими биологическими/экологическими явлениями) без ощутимого негативного вмешательства в сферу индивидуальных прав и свобод.